Начиналось всё дней так за пять до основных событий. Заскакивает в палатку взводный с криками «тревога!». Все бегом за оружием в оружейную палатку, а водители - в парк - выгонять машины. Добежали, завелись, выехали за пределы парка. К этому времени прибежали ребята из расчета: Смирнов Олег (Пуфик) – командир, Ахто Грахв (граф) – заряжающий и наводчик Арунас Мачулис из Клайпеды. Принесли мне «броник» и АКС. Как-то непонятно, то ли учебная тревога, то ли боевая. Выяснилось, что учебная, к общему неудовольствию личного состава. Уложились в какой-то там временной норматив – все молодцы. Как всегда промеж собой поворчали: типа «Шакалы» пид…сы делать им нех…й. Через день-два выяснилось, что в МТЛБ комбата (командир 3 миномётной батареи Добровольский Евгений Борисович) какие-то проблемы с движком, и в следующий рейд он едет на моей машине, для чего мне поставят радиостанцию Р – 123М (до этого мы обходились, и без рации, и без офицера - о чём, понятно, особо не жалели). Рацию установили, но при этом куда-то пропала внутренняя связь. И поскольку комбат у нас периодически показывал себя человеком «крутого» нрава, я очень переживал, как мы с ним поладим?  Предварительно расспросил его мех–водителя: как он себя ведет,  на что обратить внимание. Он мне сообщил, что комбат ужасно злится, когда его не слышат или не понимают его команды, может даже врезать. Я для себя решил, что понукать собой не позволю, вобщем, от предстоящего рейда ничего хорошего не ждал. А тут ещё, как назло, и внутренняя связь не работает. И вот ночью, часа в три, входит в палатку взводный (Лёва – Левенцов Геннадий Филиппович) и опять тревога, механики-водители практически все были старослужащими и отреагировали скептически: опять учёба?, дай поспать! Но взводный, как-то даже взволнованно, сообщил, что всё серьёзно: идём в Герат, но наша  колёсная техника ГАЗ-66 остаётся в полку. После этих слов стало понятно, всё действительно серьёзно, и мы, наспех одевшись, побежали в сторону парка.

Странное ощущение: бежишь в темноте, а рядом такие же водители, как тени, и всё в полной тишине. В парке темно, тихо и достаточно прохладно. Подбегаешь к своей машине, заскакиваешь на броню, открываешь люк, прыгаешь вниз, включаешь габариты, фары, открываешь топливный кран под сидением, палец на кнопку стартера, движок взревел, руки на рычаги, голову из люка, и всё ожило, заревело всё вокруг. В один миг тихий парк превращается в сплошное движение: пыль, рёв двигателей и лучи фар сквозь пыль. Выезжаю за пределы парка в сторону бетонки - везде БТРы, идёт погрузка мотострелков. Стоим, ждём, прибегают ребята со всей амуницией, грузятся в десант. Комбата нет. Ну, думаю, может пронесёт. Куда там, вот он влезает в люк и, как кажется, в плохом настроении. Я ему сразу: «Товарищ капитан, внутренняя связь не работает, поэтому я еду без шлемофона, и Вы мне команды погромче». Он не отвечает, усаживается на место командира и откидывается в кресле: «Ерёмин – вперёд». Он не видит, что перед машиной впереди и чуть слева грузится БТР с открытым боковым люком и кучей разбросанных вещей, да и наши ещё не закончили погрузку. Я: «Товарищ капитан!?», а он:  «Я сказал, вперёд и быстро». Думаю: «Лучше сразу отношения не портить». Сигнал, рычаг чуть вправо и по газам, смотрю, наши остальные машины ещё грузятся. Выезжаю на бетонку, встраиваюсь в колонну за БТРом замполита (зам. командира 3ГМСБ, по политчасти), и колонна трогается. Наших сзади нет. Отъехав с километр, вижу, как слева по целине летят наши пять МТЛБ, выскакивают по одной на бетонку и пристраиваются за мной – профи, горд за парней! Через некоторое время начинает рассветать, видны пригороды Герата. Утренний запах зелёнки: влага, дерьмо всякой разной скотины и свежие хлебные лепешки - своеобразный букет. Раннее утро, комбат задремал в кресле под пулемётом. Колонна останавливается, я мягко выжимаю сцепление, чтобы резким рывком не разбудить комбата, не дотрагиваясь до тормоза, медленно останавливаюсь в трёх метрах от БТРа замполита. И вдруг, резкий удар сзади, бьюсь затылком и тут же после удара МТЛБ прямиком в БТР замполита, бьюсь лбом в триплекс - искры из глаз (что значит ездить без  шлемофона). Комбат, конечно, просыпается. Выясняется, что сзади в нас въехал на полном ходу МТЛБ 1–го взвода -  водитель Машковский, всё своё внимание сосредоточил на приборах и не заметил, что колонна уже стоит. А у меня кровище из затылка.  Комбат, надо отдать ему должное, вытаскивает индивидуальный медпакет и заботливо, по-отечески, перебинтовывает мне голову. В пакете бинта достаточно много, и скоро у меня на голове что-то вроде чалмы.

Медленно продвигаемся по Герату: полчаса стоим, пять минут едем. Вскоре на одном из центральных перекрёстков сворачиваем налево. Недалеко от знаменитой «стекляшки», дукан, где можно было обменять канистру моторного масла на вожделенные в те времена джинсы.  Рассматриваю город во все глаза. В Герат мы попадали нечасто: первый раз, когда шли из Кушки, второй - был рейд в сторону Тургунди, да и то всё как-то по-быстрому. А тут в самом центре! Кругом экзотика: ослы, легковое такси, какие-то телеги, древние грузовики, автобусы, загруженные в три этажа, женщины все сплошь в парандже (в основном голубого цвета). Молодая женщина или в возрасте определить можно только по ступням ног, обутых в какие-то резиновые шлепанцы и с накрашенными ногтями. В одной из машин видел девушку на заднем сидении (без паранджи!!), в тот момент мне показалось, что просто красавица – сердце взволновано забилось. У нас в полку их всего-то было две или три, да и девушками их можно было назвать с большой натяжкой. Вездесущие афганские пацаны, предлагающие, то «чарз» в обмен на лопату или на худой конец в обмен на респиратор, то какие-то фрукты. Периодически встречаются бородачи с АКМами, кто это? Духи? Царандой? ХАД? Бес их разберёт, не стреляют и ладно. Везде лавочки, уличная торговля. На одном из перекрёстков – регулировщик в белом кителе, белоснежных брюках с лампасами и с огромной белой фуражкой на голове, если бы не жезл регулировщика, принял бы его за главнокомандующего афганской армии J

Постепенно добираемся до площади: с правой стороны, какое-то многоэтажное здание (может этажа три-четыре) современного дизайна, но вся штукатурка изрешечена пулями и осколками, похоже, когда-то был отель. Посреди площади что-то вроде зелёной зоны, то ли газон, то ли какие-то клумбы.  По левой стороне двух–трёхэтажные дома, покрашенные в голубые и розовые цвета. В одном из окон, мне показалось, что нам приветственно помахали рукой. Очередная остановка, время – часов 10 утра. Инструктаж: «идём в старый Герат, возможны мины, водителям идти «след-в-след», люки держать приоткрытыми (против избыточного давления кумулятивной гранаты)». Пока всё мирно. Начинаем  втягиваться на достаточно узкую улицу в западной части площади. Обстановка постепенно меняется, как-то становится всё не так красочно и весело.  По левой стороне, на уровне второго этажа, укрепленные мешками с песком, огневые точки. Те же «бородачи» с АКМами и даже парочка ДШКа. Кто такие? Похоже какие-то «дружественные духи». Медленно продвигаемся вперед, улица -  практически безлюдна. Напряжение растет. Куда мы лезем? На броне никого, вращаются башни БТРов, продвигаемся. По Р-123 слышны переговоры соседей, похоже, 101 полк, и у них там жарковато. Вроде события разворачиваются в районе «Кандагарского рынка»: кто-то потерял «коробочку», и ему срочно нужна поддержка. А у нас всё тихо, но как-то не по себе. Стоим, чего-то ждем. Время где-то 11 -12 дня. От бездействия постепенно напряжение спадает. Комбат ведет переговоры с артдивизионом, он – арткорректировщик: диктует координаты Х ... У..., проверочный выстрел,  артдивизион находится на позиции за 18 км от нас, по-моему, «Гвоздики», САУ 2С1 – 122мм., а может и другие, более нежные цветочки. И чем нежнее цветок, тем крупнее калибр. Куда летят снаряды, абсолютно неясно, но они - профи, им виднее. Ничего особенного не происходит. Из соседних машин периодически, кто-то вылезает на броню. Кто-то уже бродит по улице, а кто-то уже шманает близлежащие дома. Кто сигаретку подойдёт стрельнуть. На улице уже и местное население появилось: какие-то женщины набирают воду из колонки, мальчишки шныряют. Мы открыли заднюю десантную дверь, жарко и душно. Ахто (эстонец заряжающий) вылез по малой нужде, только пристроился,  вдруг, как долбанет... Его  взрывной волной обратно в салон чуть не забросило. J Оказывается, наши артиллеристы, что-то напутали с прицелом и положили пристрелочный снаряд на одну из боковых улочек в метрах так 150–200 от колонны. Комбат на повышенных тонах с кем-то по рации выясняет отношения, оказалось, перепутали Х с У - бывает. 

Наши начинают проявлять  активность: первый взвод установил миномет прямо на улице. В соседних домах слышны звуки прочёски -  разведка занялась своим привычным делом. Комбат перебрался в БТР к замполиту. И мы уже начинаем подумывать, а не пошмонать ли нам в близлежащих зданиях в поисках того, что плохо лежит.

Ближайшие дома странной архитектуры: один-два этажа, а на плоских крышах ещё масса, каких-то временных сооружений из глины, кусков шифера и всякого разного мусора.

С одной из крыш, кто-то громко и с явным грузинским акцентом: «Духи!!, духи!!»

Слышна очередь. На улице оживление: кто-то из офицеров снизу спрашивает: «где? сколько?» В ответ, с тем же акцентом: «двое, через двор перебегали, дайте мне Ф1, Ф1!

С грузинским выговором это звучит как «Эфь».

Солнце почти в зените, припекает. От кроны небольшого деревца падает тень, в диаметре не больше метра. На этом пятачке в позе «лотос» сидит боец второго взвода Согрин из Питера (характер нордический): спина прямая, практически не двигается. Постепенно тень перемещается, вслед за ней перемещается и Согрин. Возле «подноса» (изделие 2Б14 82мм миномёт), развалившись, расположился расчет из четырёх человек. Вокруг тишина и сонное послеобеденное марево. И в этот момент неожиданно  очередь из ближайшего дома: пули ложатся рядом с сидящим Согриным и дальше по дороге в сторону минометного расчета. Всё это не больше 5 секунд и опять тишина. Рядом с Согриным поднялась пылища, но ему хоть бы что, «родился в рубашке», он даже практически не поменял позы (может спал?). Откуда стреляли  - непонятно, ясно, что откуда-то сверху. Все забегали, взводный Лёва спросил, есть ли у кого в аптечке промедол. Но нас в своё время всё заставили  сдать (наркота как-никак) на хранение старшине.

            Ранение получил паренёк из первого взвода. Пуля попала в пятку, сперва пробив одну из стоек подноса. Паренёк был из Чечни, если не ошибаюсь. Промедол нашли, укол сделали, оказали помощь и по машинам. Никто уже особо не высовывается.

Слышатся отдельные выстрелы. Кто? Откуда? Кто-то из офицеров даёт команду на разворот и двигаться назад в сторону площади. Впереди БМП (разведроты?), у меня на глазах парень на броне как-то неестественно согнулся (похоже, ранило), ему помогли - затянули в люк. БМП разворачивается, по газам в сторону площади. Я - за ним. Начинается лёгкая паника, всё это похоже на бегство,  внутри напряжение, действительно страшно, по броне как будто молотком кто-то пару раз врезал – пули? От впереди идущей БМПшки поднялась пыль. Не вижу ни хрена. Открываю люк и голову в походное положение, нервы напряжены как струны. Слева вспышка, нога на тормоз, дорожкой поднялась пыль над дорогой и буквально в  паре метров справа облако пыли. Из гранатомета. Пронесло! По газам! Правое ухо чуть не заложило от звуков выстрелов. Это наш собственный пулемет (башня справа) пытается мне сделать  дырку в голове. Твою мать... опускаюсь, вижу своего Пуфика прилипшего к прицелу пулемёта с сигаретой в зубах. Вот кто мне пытается башку отстрелить.... Вскоре мы уже все на площади.

Выстроились в колонну и двинулись в центральную часть города. Тут относительно безопасно, вокруг мирная жизнь - мальчишка продаёт замороженный сок на палочке - аналог нашего мороженого. Мороженое!! – забытый продукт! Воспоминания о гражданской жизни. Эскимо! – настоящее молочное в шоколадной глазури – не чета тем кусочкам разноцветного льда, что продает этот мальчуган. Полжизни отдал бы, тем более, после сегодняшнего дня, понятно, как быстро она может оборваться.

На броне  пара мест, где есть мелкие царапины и отсутствует краска – легко отделались.

Колонна разместилась на обочине одной из центральных улиц, под кронами деревьев. Кто-то из офицеров сказал, что рядом иранское посольство. Так что ночевали в посольском районе. Подъём ранним утром, ещё темно. Комбат справа на своем командирском месте под пулеметом. Выдвигаемся. Через некоторое время вижу знакомую площадь. Вся наша батарея, пять МТЛБ, остаётся на площади. Мы же получаем приказ двигаться на ту же улицу, с которой вчера унесли ноги.  Опять на те же грабли. Едем поработать мишенями для «духов», может стрелять научатся. Особенно из гранатометов. 

Продвигаемся вместе с БТРами 8-й и 9-й роты. Занимаем позицию в метрах 500-700 от площади в глубине улицы.  Далеко забрались -  дальше, чем были вчера. Впереди слева занял позицию БТР 9-й роты, мы чуть сзади и правее. За нами вдоль всей улицы с интервалом метров в пятьдесят занимают позиции БТРы. Вперёд просматривается практически вся улица - хорошее место для арткорректировщика и очень неуютное для его механика–водителя. Рассветает. По рации слышны переговоры командира 3 МСБ с командиром танкового батальона. На горизонте появились танки, медленно продвигающиеся в нашу сторону с западного направления. Позывной у них «Игла» (если не путаю). На небе ни облака,  отсвечивает броня Т-62М в лучах восходящего солнца.   Головной танк занимает позицию впереди нас, метрах в ста. По рации звучит команда для танкистов: в случае любого выстрела в их сторону отвечать незамедлительно орудийным выстрелом. Танки заняли позиции, развернув башни в разные стороны: первый влево, второй вправо и так далее, интервал между ними также около пятидесяти метров.

 И началось!  

Головной танк был оборудован колейным минным тралом. Это большие стальные зубчатые  катки, закрепленные на специальной раме перед танком, имитирующие транспортное средство, которое подорвать не жалко. При попытке продолжить движение в нашу сторону – подрыв! Облако пыли. Подорвался трал. Значит «духи» ночью время не теряли и готовились к нашему приходу. 

Где-то в глубине танковой колонны слышны  пулемётные и орудийные выстрелы. Огонь плотный. Вдалеке, то ли второй, то ли третий танк от головного – загорелся!

Переговоры по рации: «Сто второй, что у тебя?» После паузы спокойным голосом: «Всё нормально – горю!». Ему: «Если на ходу, давай на площадь, там потушим».

Видно, как танк тронулся и на всём ходу в нашу сторону. Из небольшого очага возгорания огонь моментально превратил танк  в пылающий шар, пролетевший мимо нас на полной скорости. Комбат спрашивает: «Ерёмин, у тебя есть огнетушитель?». Надо признаться, что к этому времени все огнетушители мы извели, делая «газировку». Пришлось что-то пролепетать насчёт какого-то пожара, который я якобы тушил. Но про огнетушитель пришлось быстро забыть, потому как и у нас стало жарко. Заработал КПВТ  ближайшего БТРа. При этом как я ни смотрел, никаких «духов»  нигде не видел. Куда все вокруг «молотят»? Комбат, похоже, решил в стороне не оставаться, и наш пулемёт заработал на всю катушку, ведя огонь по вторым этажам. От наших пуль глиняные стены быстро разлетались в пыль. Скоро в гильзосборнике не осталось места, и горячие гильзы стали разлетаться по салону, обжигая  открытые участки тел. Похоже, танкам дали приказ на выход с улицы. Кто к этому моменту был ещё на ходу, двинулся в нашу сторону, стреляя налево и направо. Нам навстречу катит танк, вращая башней. Останавливается перед нами  метрах в двадцати. Направляет на нас орудие. Куда он целится? Понимает он что делает? Может он нас не заметил? Ужас!  Выстрел! Полное ощущение, что в нас попали. Уши заложило. Пыль поднялась такая, что внутри машины не видно ничего. Мы живы? Или уже на том свете? Снаряд попал в здание над нами. Может он знал, куда стрелял и спас нас от подбирающихся  «духов». Очухались. Опросили друг друга - всё в порядке.

За это время на улице обстановка изменилась: БТРа слева уже нет, зато перед нами стоит «Урал», двери открыты, на одной висит брошенный кем-то бронежилет, из кузова, из-под тента, идёт черный дым. Комбат что-то оживлённо обсуждает по рации.

Почему в нашей батарее запретили использовать колёсную технику, а кому-то нет? Что вообще делает этот «Урал» на «ЭТОЙ» улице? Как всегда бардак и несогласованность.

Интересно, нас не завалило обломками от предыдущих выстрелов? Сможем выехать или застрянем?

Комбат: «Ерёмин, назад». Я начинаю медленно выбираться из обломков, двигаясь вперёд, чтобы развернуться и не повредить «гусянки». Комбат нервно и громко: «Ерёмин, назад немедленно, в этой машине тонна тротила, сейчас рванёт». Дошло! Не до «гусянок»! И не до разворота! Заднюю и газ до отказа.  Проехал задом, «не глядя», метров сто, пока не упёрся в стоящий за мной БТР. «Урал» горит, валит черный дым, но не взрывается. Как потом выяснилось, тротил может гореть, не взрываясь, если не создать давления или нет детонации.

Полыхающий «Урал» перекрыл выход с улицы остаткам танкового батальона и 7-й роте. Через некоторое время получаем приказ сменить позицию и двигать в сторону площади, где относительно спокойно. Всё, мы остались невредимы! Почему-то «духов» мы не заинтересовали, и они не стали тратить на нас свои гранаты. В отличие от наших соседей из 9й, 7й роты и, конечно, танкового батальона. Не доезжая до площади метров двести,  комбат приказывает остановиться. Слева на обочине несколько офицеров стоят около танка и лежащего там человека. Комбат перебегает через улицу и присоединяется к группе. Как мне  потом стало известно, погиб командир танкового батальона. И опять, который раз за день, автоматная очередь из ближайшего здания. Все врассыпную. Комбат пригнувшись, «змейкой» перебегает через улицу в сторону нашего МТЛБ. Где он? Цел? Ранен? Некоторое время тишина. Затем опять несколько автоматных очередей. Откуда «духи» ведут огонь - непонятно. Видимо, надо выбираться оказывать помощь комбату, а выбираться из-под брони очень не хочется. Открываю командирский люк, используя свой АКС как палку, чтобы не высовывать руку под обстрел. Стрельба вокруг не утихает. Громко зову: «Товарищ капитан!!»  Комбат громким голосом из-под машины: «Ерёмин, медленно двигай вперёд, я буду ползти под машиной». Жив! Находчивый наш! Медленно двигаюсь с черепашьей скоростью, хотя понимаю, что опять нахожусь в центре боя и являюсь хорошей мишенью. Представил себе, если бы я от страха не рассчитал скорость и поехал быстрее, в каком положении оказался бы комбат, ползущий по-пластунски посреди улицы за уходящим МТЛБ перед удивленными «духами» J. Но тогда было не до веселья.  В момент небольшого затишья комбат приказывает остановиться. В два прыжка выскочил из-под машины и запрыгнул в люк. «Как, товарищ капитан, не ранены?» После некоторой паузы, немного удивлённо, как будто сам не веря, что всё в порядке  - «нет, не ранен». Всё, улепётываем в сторону площади без остановки. Добрались до площади. Можно перевести дух. Комбат нас на время покинул, по своим командирским делам. После совместно пережитого он мне уже как родной.

            Перекусили сухпаем – консервы, галеты. За первую половину дня я от всех передряг потерял, наверное, килограмм пять, не меньше.

Мимо, в сторону улицы, с которой мы только вышли, пролетела  пара БМП-2 из разведроты. Своими 30 мм скорострельными пушками, они  «размолотили»  укреплённые мешками огневые точки, которые в первый день я принял за позиции «дружественных духов». Видимо, не такие уж и дружественные. В небе, особо не снижаясь, отработали вертушки, дав несколько залпов НУРСами, и  ушли подальше из опасного района.

Поступает приказ: двигать опять на «эту» улицу и отбуксировать на площадь «подбитый» БТР (бортовой № 373, точно не помню). От площади это метрах в 300–400,  туда, откуда только недавно «ноги унесли». 

В первую половину дня повезло, ангел-хранитель спас. Так ведь опять, чтоб теперь точно добили. При этом улица уже покинута нашей техникой, и мы должны действовать одни,  вообще без всякой поддержки. Отказаться выполнять приказ? Не могу, не знаю почему, но не могу. Хотя на одной чаше своя жизнь и ещё трёх членов экипажа, а на другой - всего лишь дисциплинарное наказание. Но, не могу не ехать. Что это? Так надрессировали? Или страх позора и обвинения в трусости страшнее, чем риск гибели? Возможно, и то, и другое, и третье. А вдруг пронесёт, и всё будет хорошо?

 Едем без офицера, вчетвером. Спокойно подъезжаем к БТРу, кругом никого, как вымерло. БТР стоит на спущенных колесах.  Как его вытащить? Зацепим тросом и отбуксируем. Разворачиваюсь, сдаю задом к БТРу. Цепляем трос! Открывается десантная дверь, ребята выскочили на улицу, сняли трос, прицепили, назад в МТЛБ, дверь закрыли. Уложились секунд в 30. Суперскорость! Пытаюсь тянуть, эффект – ноль. Гусеницы буксуют на месте. Снимаем трос: те же 30 секунд. Заезжаю с другой стороны. Толкаю «носом» с небольшого разгона. Пошло! Набираем скорость и в сторону площади. Дело сделано, мы опять на площади и опять живы! Наши ребята из миномётной батареи, которые целый день простояли на площади и наблюдали за нами со стороны, решили: «Федькину МТЛБшку подбили. Вон его тащит БТР на спущенных колёсах». Потом ещё были какие-то «спасательные» миссии. Под вечер двинулись в сторону полка, буксируя ту технику, которую ещё можно было передвигать. Остальное так и бросили, часть на площади, часть на улице. Возвращались уставшими и  с чувством абсурдности всего произошедшего. Странный рейд. Но в памяти на всю жизнь…